Сплошной «абанамат»
Я по образованию историк. Для поступления на исторический факультет от нашего поколения требовалось сдать историю, иностранный язык и написать сочинение по литературе. ЕГЭ тогда еще не успел пройти победным маршем, и нас учили языку, а не правильному заполнению клеточек в бланках. Написали, сдали, поступили. И был у нас такой прекрасный предмет на первом курсе под названием «русский язык». На первом же занятии преподаватель попросила нас достать два двойных тетрадных листа (это восемь страничек, чтоб было понятней), и почти всю пару надиктовывала текст. Ну а мы, соответственно, записывали. Через неделю нам объявили результаты. У кого сорок ошибок, у кого семьдесят… У рекордсмена было девяносто две. У меня обнаружилось семь, и мне было неловко.
Кстати, об учебе в университете. Один из преподавателей рассказывал, что кто-то из студентов у него на зачете сфрагистику (это наука такая, о печатях и клеймах) назвал «врагистикой». После чего он, по его собственным словам, с означенным студентом на зачете уже разговаривал как с врагом. Ну, а что вы хотите? Не следовать же принципам старого анекдота: «Самогон – наш враг. Гоните его!».
За годы студенчества (да и после) я сменил целый ряд работ. Все они предполагали активный контакт с людьми, в том числе и посредством электронной почты, и социальных сетей. То, что наши современники путают «надеть» и «одеть» – цветочки по сравнению с некоторыми перлами. Например, я с удивлением узнал, что белье может быть «изподним», мясо – «жырным», а девушка – «чювствительной». В общем, сплошной «абанамат», как писал Сергей Довлатов.
Не твой, не мой, а ихний
Беда в том, что издевательство над русским языком становится нормой не только подрастающего поколения, но и представителей, казалось бы, интеллектуальных профессий. Включая журналистов, пиарщиков, учителей и даже ученых. Да-да, вы не ослышались. Редактируя один сборник статей, я обнаружил прекрасное и горячо любимое многими моими сверстниками слово «ихний». Я затосковал.
В нашей стране очень много говорится о патриотизме. О необходимости гражданского и духовно-нравственного воспитания личности в учебных заведениях. Но почему, черт побери, не говорится о том, что мы в первую очередь должны любить наш язык и нашу культуру?.. Какие могут быть без них нравственность и уж тем более духовность? Стуча по клавишам «спс» и «пжл» вместо «спасибо» и «пожалуйста», мы постепенно отдаляемся и от нашего языка, и от нашей культуры. А как и что будут писать и говорить наши дети, учась по нашим каракулям?
Даешь ликбез!
Отдав ребенка в детский сад, я познал все ужасы так называемых родительских чатов в соцсетях и месседжерах. Если кто не знает, то это способ коммуникации между родителями для решения насущных вопросов. Важнейшие из них – сколько собрать денег и на что. Сообщения каждый день радуют новыми открытиями в области правописания. Тут тебе и «Танюшь», и «маячка» (майка, если кто не понял), и «кокой-то странный Дед Морос» (действительно, странный – борода-то приклеена!).
Нет, я все понимаю: порой, когда очень быстро набираешь текст на клавиатуре, можно опечататься. Сам грешен, каюсь. Но почему нельзя исправить? Да и добавление лишних мягких знаков туда, где они еще от рождения не бывали, – явно, не разовая опечатка. Не хочу морализаторствовать, но иногда хочется поинтересоваться: когда и что в последний раз читали эти люди кроме постов в «Инстаграме» и рекламных буклетов?
У нас сейчас, конечно, не двадцатые годы, когда многие по старинке еще только крестик вместо подписи ставить умели. Однако всерьез напрашивается мысль о необходимости ликбезов. Ликбез – если кто не знает – ликвидация неграмотности. С этой задачей неплохо сейчас справляются тотальные диктанты, недавно введенные и быстро вошедшие в моду и представителей различных профессий и поколений.
Но, может быть, все дело лишь в упрощении нашей жизни и нашей личности? Все вдруг с недавних пор стало «лайт». Напитки – лайт, спорт – лайт, книги – лайт. Одна пережеванная кем-то за нас жвачка, которой кормят, как коров. Дети вместо книг читают их краткие содержания, по телевизору нам объясняют, кого мы должны любить, а кого – нет. Исчез полет мысли. Возникла даже смешная, но грустная для меня поговорка: «Если ты пробежал марафон, а потом съел ремесленный бургер и запил его крафтовым пивом, но не выложил пост в соцсетях, – то этого не было». И это действительно так. Мы отказались от сущности в угоде форме. Форме вещей и форме языка. И говорим «бонус» вместо премии, «тьютор» – вместо учителя.
Так стоит ли этому удивляться? Печатная книга в наши дни становится уже роскошью, уступая свое место электронной. Возможно, спустя годы роскошью будет знать нормальный русский язык.
