«Я взял с них все, что мог»
Мы долго договаривались с Максимом Бурыкой об интервью, переносили его из-за многочисленных праздников. И вот когда уже наконец-то срослось, художник признался:
- Я раздал почти все свои машины, кроме одной.
На вопрос «Почему?» Максим задумчиво вздохнул:
- Я решил, что взял с них все, что мог, они меня вдохновляли, я по много раз рисовал каждую из них. Ту задачу, для которой они появились в моей жизни, они выполнили. А заниматься реставрацией у меня нет ни желания, ни сил. Поэтому я принял решение их раздать на условиях того, что машины восстановят.
Мечты сбываются
- Первую машину, «Запорожец» ЗАЗ-968м конца 80-х мне отдал сосед, Ильич, — вспоминает Максим. - Как все деревенские ребята, я начал катать на машинах рано. И все время подходил к Ильичу: продай, продай. Он не соглашался, машина пару лет простояла в гараже, потом мы ее ремонтировали всей компанией. Уже потом я с ней нарисовал семь картин, не считая набросков.
Автопарк расширился случайно.
- Дело было так, — рассказывает Максим Бурыка. - Ни с того ни с сего мне в голову пришла мысль, что я хочу быть начальником автомузея. Знаете, такая идея фикс на грани мечты. Через пару месяцев я поделился ею с другом, который держит чермет. А он мне говорит: «Вон у меня четыре раритетных машина стоят — забирай! Только за каждую с тебя — картина».
Тогда я привез «Москвич-401» 1955 года, «Москвич-407» 70-х годов, «горбатый» «Запорожец» ЗАЗ-966 — тоже по возрасту в районе 70-х.
Самый интересный из них — «Москвич-401», звезда отечественного автопрома мощностью 26 лошадиных сил и максимальным пределом скорости 90 км/ч. Это первый советский послевоенный легковой автомобиль. У образца частично сохранилось «родная» заводская краска.
Из набросков в картины
Максим с детства обожает писать машины и может долго рассказывать о своих музах.
- Если пытаться понять, почему у меня появилась такая любовь к старинным авто, то причину, наверное, стоит искать в моем детстве. Я вырос в деревне, и главным украшением летнего сельского вечера всегда были покатушки. Помню, однажды мне захотелось по-гусарски прокатиться на крыше машины. Фары светили плохо, за рулем был дерзкий «пилот». Короче, дорога закончилась незаметно, и мы вместе со всеми «гусарами» оказались в «Красном кресте», но от хобби не отказались.
Что же касается любви к машинам как к объектам картин, то здесь надо сказать, что у меня в семье рисуют все мужчины. Рисовал дед, рисует отец, и я с детства посещал художественную школу, потом учился в Суздальском художественном училище. В подростковом возрасте те мысли, которые были у меня в голове, я стал переносить на бумагу — это было мыслевыражение. Так машины из набросков стали проникать в картины.
Раздвигая рамки
- Еще я люблю натюрморты, — признается Максим. - Есть один, он висит у меня в комнате и радует каждое утро, кажется, я не продал бы его даже за миллион. Хотя цены на другие мои работы — средние для художника моего уровня. Не дешевые и не дорогие. В этом деле очень важно, чтобы работа нашла своего хозяина. Того, для кого она будет объектом радости и причиной сильных положительных эмоций.
Максим говорит, что автомобили для него — это символ движения. И как человек, все время идущий вперед, он обожает путешествия.
- Мне интересно общаться с людьми, попадать в какие-то неординарные ситуации. Одно из масштабных путешествий — это путешествие в Сибирь до Байкала. Оно стало знаковым, раздвинуло рамки. Я понял, насколько у нас большая страна.
Потом я много ездил автостопом. Этот способ путешествовать дает удивительное ощущение, я называю его «состояние путешественника», когда ты становишься человеком без адреса, но при этом каким-то более простым и хорошим.
Недавно я стал семейным человеком, и теперь нам с женой надо выбирать оптимальный способ отдыха для обоих. Мы сделали загранпаспорта, но с маршрутом и планами на это лето еще не определились. Однако я уже точно знаю, что там, куда мы поедем, будет много красивых мест, много впечатлений, и, надеюсь, я воплощу их в новых картинах.
