- ДНК нации
- - В апреле этого года мы получили уведомления от УМВД России по Владимирской области о том, что с 1 ноября они прекращают охрану наших объектов, — рассказывает Светлана Евгеньевна. - Между тем Владимиро-Суздальский музей-заповедник — это несколько десятков объектов, расположенных в трех городах и трех поселках, огромные фонды материального и культурного наследия страны. Речь идет о нумизматике, оружии, картинах, старинных иконах и «драгах», как называют музейщики драгоценности. Для нас все коллекции имеют прежде всего историческую ценность, но определенных лиц интересует лишь ценность материальная. У меня язык не поворачивается сказать, что «коллекция такой-то стоимости» остается незащищенной от преступного посягательства. Но, совершенно точно, оставляя музеи без охраны полиции, мы ставим под угрозу сохранение ДНК нации.
Парадоксальная ситуация
Ситуация с оптимизацией затрат на охрану нервирует музейщиков страны уже не первый год.
- В 2013 году, после очередной волны сокращений в МВД, физической охраны полиции лишились музеи муниципального и регионального подчинения, — продолжает Светлана Мельникова. - В законодательстве произошли изменения, по которым к охране музеев стало возможным привлекать частные охранные организации (ЧОО, бывшие ЧОПы — Прим. ред.). Но для Владимиро-Суздальского музея-заповедника, находящегося в федеральном ведении ничего не изменилось. Напротив, в законе имелось примечание о том, что музеи, которые относятся к категории особо ценных объектов культурного наследия, не могут нанимать для своей охраны сотрудников ЧОО.
Светлана Мельникова Фото: пресс-служба ВСМЗ
Поэтому с очередным изменением законодательства возникла совсем парадоксальная ситуация: с одной стороны, ВСМЗ вынуждают отказаться от вневедомственной охраны, с другой, — запрещают привлекать частников.
- Таким образом, нам предложили остаться один на один с техническими средствами, — говорит Светлана Мельникова. - Но мне совершенно непонятно, как можно оставить без физической охраны такие объекты, как, например, Спасо-Евфимиев монастырь. И потом, помимо угрозы кражи в деле сохранности ценностей существует угроза вандализма. Так, до того, как здания комплекса усадьбы Храповицкого в Муромцево были переданы ВСМЗ, там творились совершенно ужасные вещи - выбивались остатки плитки, кирпичи с инициалами. Да, камеры наблюдения могут зафиксировать преступление, но предотвратить его может только сотрудник полиции. Также мне вспоминается страшный случай, когда молния ударила в купол Преображенской церкви Музея деревянного зодчества в Суздале. От короткого замыкания выбило систему видеонаблюдения. И кто среагировал первый? Конечно, охрана! Ее сотрудники услышали треск и мгновенно сделали оповещение.
Нужно также принять во внимание, что Владимиро-Суздальский музей заповедник активно участвует во всевозможных культурных акциях типа «Ночь в музее», открывает свои двери широкой публике в городские и общероссийские праздники. В такие дни увеличивается наплыв посетителей, и, конечно, среди них могут быть люди с преступными намерениями. Только профессиональная охрана может уберечь наши экспозиции от таких людей.
А в частных организациях, при всем уважении, «облегченная» процедура приема на службу и большая текучесть кадров. Сегодня в ЧОПе работают одни люди, завтра на их место могут прийти другие. Естественно, я как руководитель музея против того, чтобы информация, скажем, об организации охраны музея «расползалась».- Поэтому степень доверия к госохране у музеев значительно выше.
В числе счастливчиков
Летом обстановка накалилась до такой степени, что в Министерстве культуры были вынуждены созвать экстренное заседание. Директора федеральных музеев просили министра культуры Владимира Мединского обратиться непосредственно к президенту Владимиру Путину и главе МВД Владимиру Колокольцеву с просьбой оставить охрану музеев силами вневедомственной охраны в полном объеме.
- Были написаны соответствующие письма с четкой аргументацией того, почему нельзя отказываться от вневедомственной охраны. Надо сказать, что взаимодействие на высоком уровне дало результаты, — отмечает Светлана Мельникова. - В 46 из 62 музеев все осталось, как было. И, слава богу, наш музей-заповедник вошел в число счастливчиков. Некоторые посты мы сократили там, где это было позволительно. Но основная система физической охраны на сегодняшний день все-таки сохранена.
Организация защиты музейных ценностей — сложное дело. Здесь действует многоступенчатая система вплоть до сканирования отпечатков пальцев. Парадоксально, но даже директор подчас не имеет доступа ко всем фондохранилищам — в каждый из фондов Светлана Мельникова может войти только с главным хранителем или ответственным за фонд. Кто-то упрекнет музей-заповедник в излишней консервативности, но такая бдительность вполне оправдана - преступные посягательства на объекты ВСМЗ можно пересчитать по пальцам. Это попытка проникновения в музей «Старый Владимир» в 80-е, когда незадачливый вор не рассчитал длину веревки - свалился и покалечился; попытка проникновения в Палаты по реставрационным лесам, когда сработала система сигнализации и правонарушитель был задержан; поползновение унести монашеские пяльцы из исторического музея в Суздале. Последний инцидент случился еще в далеких 90-х.
- Иногда журналисты спрашивают меня: не выставлены ли у нас муляжи в то время, как ценные экспонаты «спрятаны» в фонды, — улыбается Светлана Евгеньевна. - Отвечаю: нет. Во Владимиро-Суздальском музее-заповеднике все самое интересное находится в музейных залах!
