Реставрационно-профиллактические работы требуются древним белокаменным памятникам приблизительно раз в 10 лет. Они уже идут полным ходом: специалисты «Владспецреставрации» очистили фасады, заделали швы, выбоины. В этом году ремонтируют северный и восточный фасады. По северному собираются пройти до аркатурно-колончатого пояса, а в восточной части — почти до кровли.
- Самый древний материал, которым пользовались строители — это известь, - поясняет художник-реставратор по белому камню Виктор Масалов, - поэтому все древние постройки держатся на известковом растворе. В качестве склеивающего материала строители иногда использовали яйца, а также — обрат. Это жидкость, которая выступает поверх прокисшего молока.
Владимирские реставраторы яйцо и обрат в качестве стройматериала не рассматривают, а вот известь как основной материал используют. При реставрации памятника всемирного наследия ЮНЕСКО в ход идет только спецсостав, который включает гашеную известь, белокаменную крошку и речной песок. И никакого цемента!
Впрочем, вспоминают, что когда цемент только изобрели, новомодным материалом пробовали ремонтировать некоторые древние памятники. И нанесли им непоправимый ущерб.
Задача у реставратора, как у доктора, — не навреди, говорят специалисты. Потому древнюю кладку «прорабатывают» аккуратно, тщательно, сантиметр за сантиметром.
В этом году реставрацию резьбы и внутренней части собора производить не будут. Резьбу реставрировали в 2001-м, внутреннюю часть — в 2003 и 2004 годах.
А вообще, по мнению генерального директора Владимиро-Суздальского музея-заповедника Светланы Мельниковой, реставрация — это процесс, который никогда не заканчивается.
- Те, кто был в южной Европе, - продолжает Светлана Евгеньевна, - возможно, замечали, что в одной части постройки реставрация уже закончена, а в другой она уже начинается заново. В предыдущем году были выполнены работы по южному и западному фасаду, в этом — по восточному и северному. Реставрация будет продолжаться до тех пор, пока у нас будут на это средства и пока будут достойные профессионалы, которые могут это сделать. Когда наши зодчие в 12 веке строили эти роскошные белокаменные храмы, из не очень надежного пористого камня — белого известняка, они, наверное, и представить себе не могли, что их творения будут стоять на протяжении стольких веков. Но собор пережил множество перестроек. Были необоснованные окраски. Одно время он был даже красного цвета. Были поздние штукатурки...
Специалисты вынуждены констатировать: сегодня белый камень находится «в агрессивной среде». Это кислотные дожди, это окислы, которые вместе с талыми водами с кровли попадают на фасады, это биообразования. Камень разрушается, его нужно укреплять, обрабатывать специальными антисептическими растворами.
В восточной части храма, по словам директора музея-заповедника, невооруженным глазом можно увидеть пресловутые медные окислы, которые настолько прочно вошли в структуру храма, что снять их просто невозможно.
- Может быть, когда-нибудь и появится химический состав, который позволит решить эту проблему, - говорит Светлана Мельникова, - но сегодня его просто не существует. Если же очищать окислы механическим путем, то произойдет утрата камня, поскольку он мягкий. Так что сегодня его просто покроют защитным слоем.
Откуда появились окислы? Все дело в том, что по старому проекту на храме были водометы. С них спускалась вода и брызги попадали на фасад.
- Как на нас кричали, когда в начале 2000-х мы поставили на собор водосточные трубы, - вспоминает Светлана Евгеньевна, - «Испортили памятник! Обложили его трубами!» А если бы их не поставили, он сегодня весь бы был такой зеленый.
В то же время, «зелень» не самая большая беда. Если вспомнить историю, то после того, как в 1919 году храм был закрыт для богослужений и передан Владимирскому музею, отопление в нем бездействовало, разрушались конструкции, были утрачены многие настенные росписи, разрушался белый камень. В какой-то момент специалисты говорили о том, что Дмитриевский может просто рухнуть. Даже был проект разобрать его на блоки, чтобы сохранить для потомков.
Ремонтные работы начались в 1937 году, укрепление конструкций - в 1941-м и продолжалось до 1952. Это вывело здание из аварийного состояния.
- В свое время собор переживал и более глобальные реставрационные работы, чем нынешние, - комментирует Светлана Мельникова. - Самым значительным я считаю установку системы вентиляции и воздушного отопления собора, которые позволили в течение нескольких лет вывести собор на оптимальный режим Именно это помогло сохранить памятник и особенно его небольшое фресковое наследие, которое находится внутри храма. Фрески датируются дорублевским периодом, они бесценны!
Но все же самая большая беда, по мнению музейщиков, - это отсутствие единой государственной реставрационной службы, которая была в советские времена.
- Там постоянно работали профессионалы, которых знали, которые были в штате, - вздыхет Светлана Мельникова. - Сейчас реставрационная служба частично приватизирована, люди работают и получают заработную плату только тогда, когда идут непосредственно заказы. А время ремонта памятников — невелико. Только летом. Удержать профессионалов очень сложно. А ведь так не хочется терять и эту сферу, ведь уже ушла сильная медицина, хорошая фармацевтика, с образованием большие проблемы. Но позволить утратить национальное культурное достояние мы не можем.
Несмотря на фасадные работы, экспозиция продолжает работу в прежнем режиме.
