«Противника чувствую кожей»
Черный пояс по каратэ Ованес получил уже будучи слепым. До трагедии он занимался музыкой и каратэ. После операций и потери зрения не был в зале два с половиной года. Потом решил: боевые искусства бросать нельзя. И по телефонному справочнику отыскал своего тренера: обзванивал всех абонентов с фамилией Николев, пока не нашел. Тот понял мальчишку, не прогнал его, довел до разряда. И передал более опытному тренеру, Андрею Евдокимову, с которым Ованес занимается и по сей день. Черный пояс Ованеса — самый настоящий, привезен из Японии — на концах вышиты желтые иероглифы.
- Черный пояс — это все равно что «мастер спорта», - говорит Ованес. - После его получения начинается совершенствование, восхождение по степеням — данам. На каждый дан, в том числе и на первый, сдаются сложные экзамены, включающие спарринг с сильнейшим противником и комплексы ката. Для получения второго дана требуется не менее четырех лет упорных занятий, а для получения третьего дана - не менее шести. Как правило, от обладателя третьего дана требуется знание не менее четырнадцати ката, виртуозная техника и выигрыш первого-второго места на соревнованиях национального или международного класса. У меня сейчас первый дан, осенью буду сдавать на второй...
Но каким же образом незрячий научился каратэ? И для чего ему боевые искусства?
Привыкший к подобным вопросам Ованес только усмехается: в каратэ не зрение главное, а сила духа. К тому же, говорит, постепенно появилось «внутреннее зрение», умение интуитивно предугадывать действия противника.
- Чувствую, когда и куда противник собирается ударить. Это как инстинкт. Кожей чувствую.
А вот предположение о том, что противники ему поддаются из-за его слепоты, Ованес отвергает решительно и наотрез: поддаваться и жалеть противника у каратистов не принято, иначе можно и «по ушам» получить. Если пришел в каратэ — работай как машина, отдавайся борьбе полностью, без остатка.
Кстати, совсем недавно Ованес вернулся из Японии с турнира. Идти на жесткий контакт с противником тренер отсоветовал. Но каты, призванные показать силу, скорость и отточенную технику боя, Ованес выполнил на отлично, за что и получил из рук японского судьи специальный приз.
Педагогика - второе призвание
После школы Ованес учился сразу на двух факультетах: истфаке и социальной педагогике.
- Для незрячих и вообще любых инвалидов, - говорит он, - в послешкольных учебных заведениях никаких особых поблажек не делают. И программы своей для слепых нет. Хочешь получать знания — учись на общих основаниях, не можешь — уходи.
Но он смог: в одной аудитории оставлял диктофон, в другую шел на лекцию. По вечерам прослушивал диктофонную запись и на ощупь распечатывал материал лекции на пишущей машинке. При подготовке к экзаменам слушал диктофон, или мама читала лекцию вслух.
Память у Ованеса — отличная, пару раз прослушал — может повторить почти слово в слово. - Приходится иметь хорошую память, - улыбается он, у незрячих на нее — одна надежда.
А потом слепой учитель пошел в школу на педпрактику. Правда, выпало Ованесу преподавать в заведении, которое и сам не так давно закончил — во владимирской школе для незрячих и слабовидящих детей. Нового учителя по истории дети сразу полюбили. А он предложил: хотите, как и я, каратистами стать? Конечно, они хотели. Но увы... Начальство школы пожало плечами: «Какое каратэ, у вас же программы нет. Разработайте, тогда посмотрим, может быть и введем восточные единоборства как один из факультативов...» Он корпел над программой полгода. Затем ее рецензировал и одобрил профессор, доктор педагогических наук из владимирского вуза. Даже, говорит Ованес, в отделе образования его программу одобрили.
- А начальство школы запретило: опасно, мол. Я объяснял, доказывал: посмотрите сами, здесь только гимнастика, нет никаких боев и спарингов, лишь упражнения на развитие мускулов и координацию движений.
Почему ему отказали, он до сих пор четко не понял. Не из-за того же, что критиковал педагогов, которые ведут себя со слепыми детьми не как с равными, а как с умственно отсталыми. Не из-за того же, что жаловался в Роспотребнадзор на плохое питание в школьной столовой. Не из-за того же, что ругал практикующийся в школе арм-реслинг и арм-лифтинг как виды спорта, от которых зрение у слабовидящих может ухудшиться еще больше... Слепой учитель оказался не нужен школе для слабовидящих.
И все-таки преподавание каратэ стало его основной профессией: он открывает тайны японского боевого искусства детям сразу в двух спортивных секциях. Ребята слушаются беспрекословно. График занятий довольно плотный, но время на собственные тренировки и самосовершенствование Ованес все-таки выкраивает. Надо, говорит, тянуться к новым вершинам.
Про любовь
...Так и хочется написать, что это была любовь с первого взгляда. Но нет, не со взгляда — со слова. Правда, что это было за слово, ни он, ни она сегодня уже не помнят.
- После одиннадцатого класса мы отмечали выпускной на даче у Ованеса, - вспоминает Виктория. - Я весь вечер просидела как мышка и только в конце подала голос. Ованес сразу как-то встрепенулся, прислушался и сказал мне: если бы ты продолжала молчать, я и не заметил бы, что за нашим столом есть еще один человек...
Посмеялись... А на другой день он позвонил и пригласил погулять в парке. И она согласилась. Встречались ровно год, а когда Виктории исполнилось восемнадцать, Ованес сделал предложение. И, конечно же, получил согласие.
Речи о том, что слепой муж — это обуза, а она — поводырь, Виктория и слушать не хочет: Какая еще обуза? «Он — мой защитник, моя опора!»
В том, что Ованес защитник — можно не сомневаться. Нежная и хрупкая Виктория в свои двадцать лет выглядит как пятнадцатилетний подросток. И характер, признается, у нее робкий и нерешительный. То есть был нерешительный. Но теперь есть домашний педагог, который учит, как в случае чего дать сдачи.
- И в педагогический колледж на воспитателя детсада именно он меня убедил поступить, - признается Виктория. - Я же трусиха. Все говорила: как я буду с детьми?.. А он: научат. К тому же педагогика — ценная штука, свои дети появятся, будешь знать как с ними обращаться...
О том, чтобы свои дети появились, мечтают оба. Правда, стараются не спешить — надо сперва все-таки хорошенько встать на ноги, да чтобы будущая мама закончила учебу. А вот карьеру каратиста ребенку не прочат: каждый должен сам решить, чем ему заниматься в этой жизни...
Есть у молодой семьи и своя традиция: каждый год выезжают отдыхать на море. Чтобы заработать на отдых, Ованес подрабатывает — делает массаж на дому.
- Я же мужчина, - пожимает плечами он. - И как всякий нормальный мужчина обязан кормить и обеспечивать свою семью...
Сценарист, режиссер, писатель...
Казалось бы — есть любимое занятие, любимая жена. Есть увлечение, которое переросло в профессию. Что еще для счастья надо?
Но Ованес любит открывать новые горизонты. Пишет рассказы, стихи, сценарии к художественным фильмам. Не на специальном компьютере для слепых, а на самом обычном ноутбуке. Только просит у супруги открыть вордовский файл в начале работы и сохранить его, когда работа завершена. Многие рассказы автобиографичны. Почти все взяты из жизни — он не пишет фантастику, его больше волнуют отношения между людьми, противостояние добра и зла, умение выстоять, не сломаться в трудной ситуации.
Один из рассказов перерос в сценарий.
- Он о том, - поясняет Ованес, - как любовь влияет на жизнь человека. Как из-за нее хороший человек может стать плохим, а потом опять сделаться хорошим... О преодолении...
А потом родилась идея снять по этому сценарию художественное кино. Разумеется, любительское. И был создан киноклуб «Высь», который собрал под своей крышей людей, неравнодушных к кино. Ованес в клубе и сценарист, и режиссер-постановщик. Первая серия фильма уже готова. Планируют снимать новые фильмы — художественные и документальные, создавать видеоклипы...
Давний друг-приятель и, конечно же, соратник по киноклубной работе Сергей Симонов исполняет в фильме одну из главных ролей.
- Иногда я и сам забываю, что Ованес слепой, - говорит Сергей. - Идешь с ним или едешь куда-нибудь, и в разговоре у меня, бывает, промелькнет: смотри-смотри, какая тачка поехала... А он мне: эй, не забывай все-таки, что я не вижу; что там за тачка — опиши!..
