Пули вдоль виска
Михаил Ильич родился в 1925-м в деревне Каменка Меленковского района. Отец был лесорубом. Миша часто ходил с ним в лес, помогал работать, очищал деревья от сучков. Мать трудилась в колхозе. В 41-м отец погиб под Москвой.
- Нам пришло извещение, что он пропал без вести, — вспоминает Михаил Ильич. - А позже очевидцы сообщили, что Илья Филиппович Широков был убит разрывной пулей в грудь. Бой, говорят, в лесу был. Отца так и не нашли. Он остался не похоронен.
Сам Михаил ушел на войну, когда ему не было и 18-ти. Молодой боец был назначен связным: носил донесения в роту. На волосок от смерти оказался уже на четвертый день пребывания на фронте.
- Пошел я с пакетом, в котором было донесение, — вспоминает Михаил Ильич. - Был еще молодой, «нестреляный». Надо было идти кустами, а я пошел поляной. И вдруг — пуля возле меня ковырнула землю. Я подумал, шальная. Шагнул еще 3-4 раза, как вторая пуля прошла вдоль виска. Если бы я шагнул тогда с другой ноги, мне бы прямо в лоб «закатило». Я понял, что меня засек снайпер, — и в окоп. Только брякнулся, по мне дали из миномета 6 снарядов! Но прямого попадания не было. Я лежал долго, чтобы про меня забыли. Отлежался, подобрал руки-ноги и в кусты. Вот таких неопытных и убивали в первую очередь.
Впрочем, на войне доставалось и опытным. С уважением вспоминает Михаил Ильич командира роты, который хватал рукой гранаты и кидал обратно. Но враг тоже был хитер.
- Немец приготовился кидать гранату, вытащил чеку, специально придержал какие-то секунды и только потом кинул, — рассказывает ветеран. - Наш ротный схватил ее, только размахнулся, она у него на вытянутой руке и рванула. Живой остался, но 4 пальца ему оторвало. Его представили к награде — званию «Герой Советского Союза». Мы все его Батей звали.
Выручал случай
Самому Михаилу везло на фронте. Вражеские пули чудом летели мимо. И не раз выручал случай. Однажды бойца Широкова спас обыкновенный ящик.
- Ехали мы с разведчиком на ящиках. Я сидел на двух, а разведчик на одном. Едем полем. Летит немецкий самолет, засек нас и спикировал. Мы ждали бомбы, но он начал строчить из пулемета. Я сидел выше, и мне пуля попала под ящик, а разведчику — в поясницу. Мы остановились, стали перевязывать раненого. Видим, самолет делает второй круг. Мы в кювет. И снова по нам пулеметная очередь. И снова пуля попадает в разведчика! А самолет делает третий круг! Мы потащили разведчика в окоп. Немец увидел, что мы в укрытии, и улетел. Встал вопрос, куда девать больного. И тут едет машина с ранеными! Мы их остановили, попросили взять нашего. Девушка-санитар отказывалась, мол, нет места. Мы пригрозили ей автоматом. Так и отправили разведчика лечиться. Через три месяца приехал опять в часть, ранения оказались легкими. До конца войны служил.
Бомба упала, но не взорвалась
В другой раз немецкий летчик оставил советских бойцов без обеда.
- Случилось нам найти картошки, свиное сало было у нас, — говорит Михаил Ильич. - Картошку начистили, нажарили с салом, сели в одном доме есть. Вдруг с улицы кричат: «Воздух! Воздух!» Загудели бомбы, мы бросились на пол. Две бомбы разорвало, окна в доме выбило, стекла разлетелись — и в еду! Всю нашу картошку засыпало. Вот и пообедали.
А однажды Михаил Ильич сам сбил немецкий самолет. Было это на Западной Украине. Связной Широков шел из штаба в роту и нашел брошенное противотанковое ружье. Отнес его на наблюдательный пункт и установил для стрельбы по самолетам.
- Летит немецкий самолет. Я и выстрелил. А стрелял я метко. Вижу, самолет дрогнул, но спикировал и сбросил бомбу. Я растерялся. Надо было еще стрелять, а я присел в окопе. Бомба-то упала, но не взорвалась! Какая-то ненормальная была. А самолет пролетел на бреющем полете еще 200 метров и упал.
Новый год на фронте
Там же, на Украине, отмечали и Новый год. Уходил 42-й, начинался 43-й.
- Командир полка раздобыл 20-литровую канистру спирта, — вспоминает Михаил Ильич. - Кто-то принес поросенка. Его испекли целиком. Наделали котлет из жеребенка. Уговорились так: спирт в стаканах, а в кружках вода — запивать. Выпили по одной. По второй стали пить, а кто-то перепутал и в кружку вместо воды тоже налил спирту. Майор — начальник штаба — из стакана спирт выпил, схватил кружку запивать, а там тоже спирт. Он рукой рот зажал и на улицу. Один Новый год мы так справили, а больше уж и не справляли.
Главные торжества были в мае 45-го!
День Победы застиг Михаила Широкова в Праге. О том, что немецкие войска капитулировали, он узнал по радио: слушали наушники в танке. Впрочем, в Праге продолжались бои. Уже после объявления победы погибли еще несколько советских бойцов. В Праге стреляли до 12-го мая, вспоминает Михаил Ильич. Помнит он и главный в жизни праздник.
- Мы ехали по Праге на трофейной немецкой машине, — рассказывает ветеран. - И чешские партизаны подумали, что это немцы раскатывают, наставили на нас автоматы. Шофер затормозил и погрозил им кулаком. Они выскочили и — давай нас обнимать! Командир потом говорил: «И как это я только не дал команду «Огонь!» Позвал всех на квартиру. Собрались, нажарили два противня глазуньи, раздобыли спирт и отметили долгожданную победу!
