Минкульт пока не помогает
- А это значит, что можно будет начинать работу, - говорит Мельникова. - Усадьбу должны будут обследовать специалисты, чтобы определить «масштабы бедствия». Необходима предпроектная подготовка и технико-экономическое обоснование для последующих проектных работ. Надо понять, что там с геологией, что с инженерными системами, что с фундаментами. Привлечены будут и столичные, и владимирские специалисты. Но это дело, разумеется, не бесплатное.
Спонсировать составление проектно-сметной документации согласился один из крупнейших российских банков. Речь идет о двух-трех миллионах. Надеются музейщики и на дальнейшее сотрудничество с банком, то есть на вхождение в благотворительную программу следующего года.
- Для этого к началу сентября мы уже должны предоставить материалы исследований, - продолжает Светлана Мельникова. - А это значит, что работа предстоит интенсивная, тяжелая.
Светлана Мельникова не исключает и поступления средств из Минкульта. Однако пока говорит об этом с осторожностью.
Составление проекта реставрации тоже впереди. И здесь подспорьем проектировщикам станут документы, найденные краеведами в Госархиве и в недрах Владгражданпроекта.
- На сегодня мы получили 12 дел технической и проектной документации 70-х годов с обмерными чертежами и бесценной информацией, которая будет большим подспорьем для тех проектировщиков, которые возьмутся делать проекты для восстановления имения в Муромцево сегодня, - похвасталась Мельникова. - Дендрологический план, перечень растений, проектировка аллей парка... Сколько бы ни прошло времени, эти документы все равно остаются очень значимыми. Это счастье, это чудо, что мы получили эти документы.
Из них понятно, что реконструировать усадьбу хотели уже в 71-м году, когда она находилась не в столь плачевном состоянии. Тогда же составили чертежи восстановления парковой зоны и аркады музыкального павильона. А в самом дворце хотели открыть Дом отдыха для работников тракторного завода...
Музейщики планируют огородить охраняемую территорию усадьбы. Опять же на деньги спонсоров.
- Это очень и очень важно, - говорит Мельникова. - Кроме того, есть еще ряд вопросов. Специалисты будут делать реставрационный проект на всю усадьбу, а не только на те объекты, которые сегодня оформляет музей-заповедник. Но там много жилых домов. Там остался каретник, который мы не можем упустить. В нем сейчас живут семьи, и поэтому мы его не оформляем. Там остался домик станционного смотрителя. Там есть церковь, которая находится во владимирской епархии. Восстановить дворцовый комплекс и не заняться восстановлением храма? Это было бы странно.
По мнению Светланы Мельниковой, важной задачей является заключение охранных обязательств. Тогда люди, которые живут в исторических зданиях, будут обязаны согласиться с тем, что они не имеют права поменять окна на пластиковые, обшить дом сайдингом и так далее. Это мировая практика.
Сроки окончания восстановительных работ не оговариваются. Работы хватит и нам, и нашим потомкам, говорит директор ВСМЗ.
Для будущей экспозиции
Над заполнением музейной экспозиции усадьбы сотрудники ВСМЗ думают уже сейчас. После того, как чудесным образом была обнаружена могила Храповицкого в германском Висбадене, музейщики «напали на след» бывшей супруги последнего предводителя владимирского дворянства Елизаветы Храповицкой.
О том, что Храповицкая жила в Ментоне, было известно с 1928 года, когда бывшая миллионерша прислала во Владимирскую губернию письмо своим крестьянам с просьбой о вспомоществовании: «Дорогие крестьяне! Обращаюсь к вам с просьбою: соберите, сколько сможете, денег и пришлите мне. Вы владеете землей моего мужа Владимира Семеновича Храповицкого, который скончался в нищете. Я осталась теперь одна без всяких средств на самую бедную жизнь. Мне уже 68 лет, я больная и старая, работать не могу. Я счастлива, что теперь вы владеете землей, а у нас не было детей: все равно желание мужа было оставить землю крестьянам. Обращаюсь к доброму вашему сердцу, прошу помочь мне, Бог вас не оставит. Прилагаю конверт с моим адресом. Да сохранит вас Бог всех...»
Но в самом Ментоне, названном некогда «русским городом» из-за большого числа эмигрантов, следы Храповицкой терялись.
И вот в январе 2014 года заместитель директора ВСМЗ Мария Родина в Интернете наткнулась на объявление о том, что в исключительных случаях архив Ментона оказывает заочную помощь в поиске документов.
Родина подала в архив запрос, и получила ответ, что найдены четыре документа, которые сотрудники музея-заповедника называют уникальными.
Во-первых, документы помогли пролить свет на происхождение Храповицкой. В некоторых документах она называла себя дворянкой Головиной. Но Храповицкий уверял, что девичья фамилия его жены Чиглокова. И вот найдены официальные документы на этот счет.
- На самом деле — Чоглокова, через «о», - говорит Мария Родина. - Удалось узнать, что рождена Елизавета Ивановна была в Неаполе. А последние дни провела, действительно, в Ментоне со своим молодым поклонником - полковником Най-Пумом, уроженцем Сиама. Он был моложе ее на 23 года.
Также в архивном реестре обнаружились документы о том, что Храповицкая была домовладелицей, жила с новым супругом на де ля Тур, переименованной впоследствии в улицу Альберта I в доме №7. Была обнаружена информация и о дате смерти, и о месте захоронения Елизаветы Храповицкой.
Чтобы своими глазами увидеть дом, кладбище и записи в реестровой книге, Родина отправилась в Метнон. Там обменялась сувенирами с местными архивариусами (те, уверяет, ни копейки за работу не взяли), прошлась по улице Альберта I и даже сфотографировала тот самый дом. Правда, внутрь зайти и пообщаться с нынешними жильцами не удалось...
Скончалась Храповицкая в мае 1935 года в возрасте 78 лет. Безутешный супруг оплатил концессию (место на кладбище) на 15 лет и навсегда уехал из Ментона. Через 15 лет концессию никто не продлил, поэтому останки Елизаветы Ивановны были перенесены в общую могилу, местонахождение которой сейчас уже неизвестно...
