Мы с моей приятельницей-попутчицей — не особые любители пляжного отдыха. Потому мы организовали кольцевой маршрут по всей стране с ночевками в Касабланке, Фесе, Шефшауэне, Мекнесе, Марракеше, курортных Эссуэйре и Сафи, а потом опять в Касабланке.
Нас ждали гастрономические открытия, общение с людьми иной веры и культуры, а в качестве экскурсионной программы — осмотр памятников наследия ЮНЕСКО, представленных в вышеназванных городах.
Я не буду подробно описывать красоты перечисленных мест. Расскажу сегодня о том, что меня удивило и позабавило в самих марокканцах. Они люди незлые, но по-восточному горячие и экспрессивные. И вместе с тем по-южному медлительные и неспешные. Много двигаться на жарком африканском солнце не хочется никому...
* * *
Обилие попрошаек и «помогаек» в Марокко неприятно удивило. Попрошайки (дети, старики, инвалиды) просто подходят на улице и тянут руку:
- Бонжур, мадам, всего один дирам для бедного человека...
И не так уж жалко этого дирама (чуть меньше семи рублей), но за день таких попрошаек подходит не меньше сотни.
«Помогайки» — несколько иная каста. Они не просто выпрашивают деньги, но зарабатывают их, оказывая иностранцам мелкие услуги. Простой вопрос — как пройти к своему риаду (так называются марокканские традиционные отели) — стоит задавать либо полицейскому, либо сидящему за прилавком торговцу. Тут уж можно быть уверенным, что дорогу укажут бесплатно. Спрашивать прохожего не рекомендуется. Он, скорее всего, тут же выразит готовность проводить тебя в нужное место, но потом непременно будет требовать бакшиш. Всего пятьдесят дирамов. Нет пятидесяти дирамов? Но он потратил свое драгоценное время, чтобы довести мадам до риада! Будь проклят тот час, когда он обратил свое внимание на двух несчастных и заблудившихся в медине мадам!
Осыпать вас гневными проклятиями проводник станет долго и азартно. По-французски и по-арабски, призывая Аллаха в свидетели, что он оказал этим жадным туристкам неоценимую услугу.
...В ночном Марракеше очередной молодой человек подскочил к нам и выхватил из рук листок с адресом риада.
- Медина такая запутанная, мадам, я доведу вас до самой двери.
- Не надо! — наученные горьким опытом общения с «помогайками» восклицаем мы.
- Это бесплатно, мадам! Клянусь, совершенно бесплатно!
По дороге в риад еще несколько раз уточняем у доброго юноши, не возьмет ли он денег за свои услуги, и всякий раз слышим успокаивающее:
- Никаких денег, мадам. Я доведу вас бесплатно, можете быть уверены...
Что бы вы думали? У дверей риада он категорично потребовал расчета в твердой валюте!
...Смешная история случилась в аэропорту Касабланки, где у нас с приятельницей был заказан отель с бесплатным трансфером. Приехавший мини-бас распахнул свои двери, и наши чемоданы неожиданно ловко подхватил водитель. Закинув нашу поклажу в багажник, он заявил:
- С вас один евро, мадам. И с вас, и с вас тоже...
Я и еще две японки безропотно протягиваем по евро.
- Но это же бесплатный трансфер! — вслух удивилась моя приятельница.
- Но я помог положить в багажник ваши чемоданы!
В конце концов выяснилось, что этот нахал вовсе даже и не водитель автобуса, а очередной «помогайка», который решил подзаработать на глупых туристах, пока водитель куда-то отошел.
...Фотографироваться марокканцы не любят. Аллах, мол, запретил изображать людей и животных, а создающие такие изображения в малой степени уподобляются Всевышнему, и их ждет за это великая кара.
Колоритная марокканская бабушка в смешной соломенной шляпе, увидев нацеленный на нее объектив, категорично машет руками, ругается по-арабски, а потом по-французски сообщает, что вера не позволяет ей фотографироваться. Грех это. Но если мадам заплатит пять дирамов, то она, так и быть, согласна позировать.
- Нет у меня для тебя пяти дирамов, бабушка.
- Хорошо, мадам, тогда возьми мою шляпу и сама сфотографируйся в ней, раз уж она тебе так понравилась. Всего за два дирама...
* * *
Арабы обожают торговать и торговаться. Торговаться можно везде — на рынке (это само собой), в такси, в мелких магазинах и даже в отелях. Цену, например, на рынке можно сбить раз в пять. Правда, потратить на это придется не менее получаса. При этом у меня есть сильные подозрения, что сниженная после столь долгого спора в пять раз цена на самом деле сильно завышена. Это можно понять по лукавым глазам продавца в момент передачи денег.
На вопрос, сколько это стоит, торговец мечтательно закатывает глаза и называет любую сумму. А потом начинается драматическое действо под названием «торг».
- Это сумка очень хорошая, мадам, — уверял меня торговец в медине Феса. - Это ручная работа и натуральная кожа.
- Но вот здесь вот пятно...
- У тебя на коже, мадам, тоже есть родимые пятна.
- Пятьдесят евро — очень дорого для меня! Возьму за десять.
- Отдам за сорок.
- Нет, у меня для тебя только десять евро.
- Ты не соблюдаешь правила торговли, мадам: я понизил свою цену, значит, ты должна повысить свою... Тридцать девять евро — это последняя цена.
Слова «последняя цена» не стоит воспринимать буквально. После этого обязательно будет озвучена «самая последняя цена», а потом «заключительная», «завершающая» и «самая-пресамая окончательная»...
Выхожу из лавочки, совершенно обессилев от торга, который несколько раз прерывался моим выходом за дверь торговой точки, клятвенными уверениями продавца, что ему надо кормить то ли семерых, то ли девятерых детей, экспрессивными размахиваниями перед моим лицом двадцатью другими сумками, которые стоят гораздо дешевле (та, которую выбрала я, — самая лучшая, уникальная, хоть и с пятном)...
- Сколько ты заплатила за свою сумку? — видя меня, вопрошают торговцы, у которых можно наблюдать точно такой же «уникальный» товар. - Двадцать евро? Да ты с ума сошла, мадам! Ты переплатила втрое!
Смертельной обидой (с непременными проклятиями и обещанием кары от Всевышнего) считается, если покупатель начал торговаться, но потом вдруг развернулся и пошел прочь. Поэтому главное правило покупающего: если не уверен, что будешь покупать вещь — не начинай за нее торговаться.
* * *
Удачно (как нам показалось) выторговав в Мекнесе две тарелочки в стиле дамаскина и расплатившись, получаем неожиданное предложение от торговца — отведать домашней марокканской кухни. Хватит, мол, с вас кафе и ресторанов. Моя сестра накормит тем, что сами марокканцы едят... Пойдемте со мной, у нее невысокие цены.
Минуть десять плутаем по извилистым улочкам медины. Приходим в небольшой закуток, втиснутый между прилавком с кожаными куртками с одной стороны и коврами с другой. Здесь всего два столика, за одним из них сидит и лепит пирожки веселая полная марокканка. В двух шагах от столиков — раковина, холодильник и плита. Кафе, кухня и столовая — три в одном.
- Я привел тебе посетителей, Аиша.
- Я рада дорогим гостям!
- А меню у тебя есть? — с сомнением спрашиваем мы.
Аиша с готовностью протягивает мобильный телефон:
- Конечно, есть меню — вот картинки моих блюд. Любое стоит шестьдесят дирам.
Перед нашим взором мелькают фото с яствами... Надо сказать, мне марокканская кухня сразу пришлась по душе. Несмотря на то, что мяса здесь используют не так уж и много. Главные горячие блюда — кус-кус и таджин — мы уже пробовали, поэтому по совету хозяйки была выбрана «рфиса», это специальное кушанье, которое готовят в марокканских семьях, когда в дом приходит радостная весть о том, что невестка ждет ребенка. Блюдо приправлено сорокапятью специями. Вкуснота, уверяла хозяйка, необыкновенная.
На самом деле рфиса оказалась куском курицы с гарниром из... белого хлеба. Сорок пять специй жгли рот. Но правда вкусно!
- Аиша, почему у вас так много нищих и попрошаек? — решили мы заодно удовлетворить свое любопытство.
Оказалось, что пенсия у марокканцев маленькая, минимальная — около 500 дирам (три с небольшим тысячи рублей), а выходят на пенсию в 63 года. Король подумывает поднять пенсионный возраст до 65-ти лет. Но у человека есть возможность взять «раннюю пенсию» и получать часть положенного пособия.
- По мусульманским традициям, — завершает рассказ Аиша, — дети должны заботиться о своих престарелых родителях… Но те, у кого детей нет, вынуждены просить милостыню...
